Мы голову теряем в лабиринтах жизни сложных. И кажется, что выхода и входа не найти. Искусственные стены из обид и истин ложных. Замыкают пути. Я себя искала перестав быть осторожной. Наивно ошибалась оказавшись у черты. И вот уже когда в спасенье ныла невозможность. В мою жизнь ворвался ты. Как хорошо мне с тобою. В счастье парить над землей. Чтоб не случилось нас двое, магия. Как хорошо мне с тобою. В омут любви с головою. Чтоб не случилось нас двое, ты и я. Из дыма ли из пепла благородство проявляя. Явился ниоткуда звонкий свет в душе храня. По зову по любви и ничего не объясняя. Просто взял и спас меня...

— Ну чего, Мишка, сослали тебя? — глядя снизу вверх и прищурившись от бьющего в глаза солнца, спросил у внука Егор Петрович. Не дождавшись ответа, он поудобнее пристроил впереди себя больную ногу, погладил ноющее бедро и опять уставился на подпирающего стенку худого паренька в серой вытянутой футболке и линялых джинсах. Заставить Мишу надеть что–то новое, сменить гардероб, причесаться в конце концов было делом нелегким. Мать, Тамара, с ним уже вконец измучилась. — …Вы, молодой человек, сразу после...