В одночасье мой привычный мир, в котором я существовала все восемнадцать лет, и моя жизнь разбились вдребезги, оставив после себя лишь серый пепел и дикую, поглощающую меня боль, будто солёное море разъедает свежие раны, отравляя своим ядом. Чувствую каждую царапину на израненном теле, которые не видно снаружи, но стоит только заглянуть глубоко в мою душу – найдёшь их с избытком. Они глубоко внутри. В душе, поэтому никогда и ничем это не излечить. Это был обычный солнечный день, который не предвещал, как может быть банально сказано, ничего плохого, но это случилось...

На обочине было жарко. Солнышко припекало голову, и Сергей подумал, что неплохо было бы прикрыть рано начавшую лысеть макушку, но из леса потянуло прохладой, и он махнул на это рукой. Возвращаться к машине не стал. Рядом шла Наташка, щурясь от яркого солнца, и поглядывала на старшего брата виновато. - Да не косись ты, - подбодрил он. – Нормально я дойду. Не развалюсь. Раз врачи говорят, что всё в порядке, значит, нервишки подлечить надо и боли пройдут. Вот вернётся Анфиса из командировки, куплю путёвки, уедем с ней на море, полежим кверху пузом под солнышком на пляжу – и всё пройдёт...