Шесть утра. Снова шесть утра. Я открываю глаза и уже знаю – впереди очередной день, похожий на предыдущий, как две капли воды. Николай сопит рядом, раскинувшись на три четверти кровати. Его рука безвольно свисает, почти касаясь пола. Сколько лет я просыпаюсь первой? Двадцать? Тридцать? Тихо встаю, чтобы не разбудить. Хотя... какая разница? Он всё равно не скажет доброго утра. Максимум – буркнет что-то про завтрак, если я задержусь на кухне дольше обычного. Босиком иду по холодному паркету. Бим уже ждёт у двери, хвост так и ходуном ходит...

Небо над кладбищем нависло серой ватой. Шарканье обуви по гравию, сдержанные кивки, букет гвоздик, чуть покосившийся венок. Ни крика, ни слез — все как-то сухо, будто ушел не дед, а сослуживец из бухгалтерии. — Он бы хотел, чтобы без лишних соплей, — пробормотал Артем, поправляя воротник пальто. — А он тебе это лично говорил? — отозвался Никита, не отрывая взгляда от вытоптанной дорожки, — или ты опять решил, что лучше всех знаешь? — Ребят, может не сейчас?.. — попыталась вставить Варя, но замолчала, заметив, как братья переглянулись...