Алё-алё, связи снова нету Этот холод твой игнорит лето Не читаю, пролистаю ленту А ты читаешь, но без ответа Мечтаю увидеть тебя здесь Но считаю тебе лучше без Я останусь в этом грустном дэнсе И больше так не смогу запеть Полупьяный полумокрый дождь Твои слёзы плавят мою ладонь Сам не знаю уже пою о ком Ты разная вся, как калейдоскоп Ты палишь мои шаги, кучу звонков Карты под стол, стволы на стол Просишь: "оставь", я прошу: "постой" На место поставь мою любовь Асфальт мокрый, как мои глаза Я нарезаю...

— Артём, милый, ты как раз вовремя. У меня тут беда вселенского масштаба — шкаф. Тамара Павловна произнесла это с лёгкой, театральной трагичностью, указывая подбородком в сторону спальни. Она стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюльке, и сам её вид излучал уют и домашнюю основательность. Артём, только что вошедший в квартиру и вдыхавший знакомый с детства запах жареного лука, устало улыбнулся. Он заезжал к матери дважды в неделю — привычка, ставшая ритуалом, который не одобряла, но терпела его жена Лена...