Злата сидела на мягком диване в уютной квартире своей подруги, обхватив колени руками. Её лицо, обычно сияющее и жизнерадостное, сейчас выражало глубокую печаль. Длинные светлые волосы, обычно уложенные волосок к волоску, сейчас были небрежно собраны в хвост. Дарина, её лучшая подруга с университетских времён, хлопотала на просторной кухне, залитой светом вечернего солнца. Высокие окна её квартиры выходили на тихий двор, где в песочнице играли дети, а их мамы и бабушки с удобством устроились на расположенных в тени скамейках...

Мне пересказывают «гениальную» идею, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь так, как улыбаются люди, когда вежливо слушают человека, уверенного, что открыл вечный двигатель. Улыбка стеклянная, в глазах — ни капли восторга. — Мамина мысль такая, — осторожно произносит Кирилл, глядя не на меня, а в окно, где февраль делает вид, что он март. — Мы продаём твою добрачную квартиру, и… — Стоп, — говорю я, ставлю кружку на стол так, что ложечка звякает, как маленький колокол. — Уже нравится. Продолжай, я готова восхищаться...