Танцующий дирижер, музыканты в черных плащах и музыка из турецких сериалов - выступление ташкентского оркестра "Браво"
— Васька, держись, нас снова снимают! — кот не подписывался на славу, но теперь он в ушанке — символ эпохи…
Варвара Ивановна стояла на пороге квартиры, как фельдмаршал перед занятием вражеской территории. На ней был клетчатый платок, надвинутый чуть ли не на брови, пуховик, явно переживший несколько суровых зим, и хозяйственная сумка из старой сетки, в которой подрагивали свежие яйца. За спиной маячили два веника — березовый и крапивный, как оружие массового устрашения. Она сбросила валенки, натянула свои коричневые вязаные тапки с резиновой подошвой и медленно оглядела прихожую. — Так, — протянула она, с сомнением в голосе, — это, значит, вы тут живете?...
–Если генерал-майор узнает о том, что его дочь крутит здесь роман с местным офицером… мало ли что. Вдруг она замужем? – Жуть…
– Дима, ты у себя? – голос полковника Романцова в рации доктору Соболеву сразу не понравился. Он звучал как-то сдавленно, с едва уловимой дрожью в нижних тонах, будто Олег Иванович пытался сдержать не просто волнение, а почти панику. Каждый раз, когда он произносил слова с такими дрожащими интонациями, это означало большие неприятности, и прежде всего – личного плана. Не его, конечно, а начальника госпиталя. Дмитрий знал это по опыту. За время работы здесь, вдали от цивилизации и под постоянным напряжением, научился читать людей по интонациям, как по открытой книге...