Лето в городе лежало, как расплавленное стекло — густое, тягучее, прозрачное от жары. Асфальт блестел, как от лака, окна были распахнуты, и в каждом слышалось что-то свое: где-то играло радио, где-то мяукал кот, а где-то просто стояла тишина. Провинциальный город дышал медленно, будто боялся расплескать жару раньше вечера. Катя стояла на остановке, пряча лицо в книгу. Взгляд ускользал — не от текста, а от солнца, что било в глаза даже через листву каштана. На ней был светлый сарафан, волосы собраны в небрежный пучок, а на запястье — красная нить...

Рубиновый венец 52 Время шло странно — то ползло, то мчалось. Каждый час был дорог, но каждый приближал отъезд. Оба грустили, только старались не показывать. — К моему возвращению наш дом будет готов. - Это так непривычно слышать: «Наш дом». - Да, но так есть. У нас есть дом. И сейчас там идет перестановка. Хочешь посмотреть, как идут работы? Мария подняла на него глаза: — Очень хочу! Но тут же нахмурилась: — Только Тамара Павловна вряд ли отпустит меня одну. Начало Вольдемар задумался, потом лицо его просветлело: — А знаешь...