Я всегда умела говорить "нет". Вернее, так мне казалось. На деле же каждое "нет" рождалось из боли, из ссадин на сердце и из обломков наивных надежд, что семья — это опора. Этому пришлось учиться долго, через стиснутые зубы, бессонные ночи и молчаливые слёзы в ванной, когда никто не видел. Я училась отказывать когда обзывали эгоисткой и втаптывали в чувство долга. Но в какой-то момент приходит прозрение: если ты не скажешь "нет" — тебя съедят с потрохами, обглодают до костей, и ещё скажут, что ты сама виновата, что была вкусной...

— Аааа! Ааааа! — Марина влетела в прихожую, как ошпаренная, схватилась за голову, зажмурилась, потом наконец решилась посмотреть на себя в зеркало. — Господи! Из кухни выглянула с половником в руке и в фартуке "аля–Прованс" Маришкина мама, Юлия Федоровна, ее брови поползли вверх, женщина тоненько застонала. Из комнаты вышел Маринкин брат, Тимоха, потопал в гостиную, где оставил учебники, но не дойдя до туда, замер, постоял немного, резко обернулся, сглотнул. — Маринка, а это чего? С тобой чего? — шепотом спросил он...