Утро. Хмурое, с затянутым небом и мелкой моросью, которая будто специально сочилась с неба только ради того, чтобы все липло, скользило и раздражало. Подъезд был серым, облупленным, как и положено старому фонду. Зато лифт работал. Правда, ехал он с хрипами, как дедушка с бронхитом, но довез. Ника поднялась на четвертый этаж с коробкой в одной руке и переноской в другой. В переноске сидела Дуся — черно-белая кошка с выражением физиономии, которое идеально передавало отношение хозяйки к переезду: усталость, недоверие и легкий скепсис...

Маша сидела на кровати и бесконечно перебирала вещи, которые только что сложила в рюкзак. На лице — смесь раздражения и уныния. Она смотрела на старый портрет на стене — улыбающуюся бабушку в сарафане и платке, а в душе росла обида. — Маша, ты опять собираешься ныть? — голос мамы звучал с кухни, раздраженный и уставший,— сколько раз уже говорила: лето в деревне — это не наказание, а отдых! Если бы не ты сама… — Отдых? — резко перебила дочь, поднимаясь с кровати, — мне не нужен твой “отдых”. Я провалила сессию, и ты решила меня так наказать! А не то, что вы называете “перезагрузкой”...