— Сынок, ты… стыдишься меня? — тихо, одними губами спросила она. — Мама, не начинай! — взорвался он. — …и представляете, эта уборщица оставила разводы на панорамных окнах! Какая-то неряха! — голос будущей тещи ее сына, Нинель Брониславовны, звенел от возмущения в дорогой тишине ресторана. Хрустальные люстры отражались в бокалах, тихая музыка скрипки ласкала слух, а Ульяна почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. — Я сказала Денису, что в нашем новом офисном центре должны работать только профессионалы! Новый офисный центр на Проспекте Мира...

— Пришла попрощаться? Вещи мои привезла, чтобы я тут не мешал? — спросил с горечью Мирон. — Милый, ты чего застыл? Чай остынет. Мирон вздрогнул. Голос Лилианы, мелодичный и беззаботный, вырвал его из липкого, холодного оцепенения. Она сидела напротив, в их залитой солнцем кухне, поджав под себя ноги в легком шелковом халате. Смеялась какой-то картинке в телефоне, и ее смех, который он так любил, сейчас звучал для него как приговор. Его сияющая, молодая красотка Лилиана. Его трофей, его гордость и его главная слабость...