Эдуард Анатольевич Карташов стоял у порога собственной спальни, сжимая дрожащими руками огромный букет алых роз. Сто одна роза — классический русский символ вечной любви. «Ты моя единственная на всю жизнь», — шептал он, выбирая цветы в салоне на Тверской. Продавщица улыбалась, рассказывая о значении каждого лепестка. Но вместо радостного «С днём рождения, любимая!» он услышал звуки, которые превратили его мир в руины. За белой дверью с позолоченной ручкой, которую они вместе выбирали в магазине «Леруа Мерлен», раздавались приглушённые голоса...

Я бы никогда не подумал, что когда-нибудь меня будут обсуждать не за роли, а за то, кого я люблю, почему ушёл из одной семьи в другую, с кем живу и почему об этом молчу. Впрочем, это часть жизни любого актёра: ты всегда между двумя мирами — своим настоящим и экранным. Иногда эта граница исчезает. И иногда, чтобы быть честным на сцене, приходится молчать в жизни. Я родился в семье, где спорт был почти религией. Отец — футболист, я — легкоатлет. С детства мне внушали, что мужчина должен быть сильным, серьёзным, надёжным...