Марина стояла посреди кухни, вилку в руке так и не донесла до рта. Лицо — как у женщины, которой сообщили о повышении, но забыли уточнить, что премии не будет. — Так… я правильно понимаю… это сейчас шутка была, да? — голос её звучал ровно, но в этой ровности угадывалось что-то опасное. — Или вы тут всей семьёй решили проверить меня на прочность? Сергей, в своей древней футболке с облезшим рок-фестивалем, стоял у стола и ковырял ложкой в салате, как будто там можно было найти ответ на семейные вопросы...

— Алло? — голос ещё сонный, но внутри уже тревожно, уже страшно. — Мама... — всхлип на том конце, такой знакомый, родной голос, но сейчас в нём столько отчаяния, что руки мгновенно похолодели. — Мама, забери меня домой... — Ниночка? Доченька, что случилось?! — Анна резко села в постели, сон как рукой сняло. Вместо ответа — только рваные всхлипы и какой-то шум на фоне. Потом возня, приглушённое «дай сюда», и вдруг совсем другой голос, низкий, с нарочитой доброжелательностью: — Извините, тёща, что разбудили...