-Да жених своей невесте в отцы годится, если не в деды! Бедная девка не знает, куда себя от горя деть. Мать, конечно, слово поперек мужу сказать не может. Так что придется нашей Олесе туго! -Да, у Степана сердца нет, раз отдает родную дочь за старика. -Ничего, помучается девочка недолго, муж её скоро отойдет в мир иной. И останется она молодой и очень богатой вдoвой! -Тьфу на тебя! Зачем смeрти человеку желаешь? Может, он поболее тебя проживет? -Что, кумушки, опять сплетничаете? Дочку мою обсуждаете, мужа? - Любаша подошла к стайке женщин, толпившихся у колодца...

Шесть лет. Шесть долгих лет, 2190 дней, Ирина жила с тихой, ноющей занозой в самом сердце. Она обожала своего сына Лёшу. Обожала его звонкий, как колокольчик, смех, его теплые ручонки, обвивающие её шею, то, как он смешно морщил нос, когда концентрировался на рисунке. Он был её миром, её воздухом, её смыслом. Но иногда, глубокой ночью, когда дом затихал и только старый холодильник на кухне гудел свою монотонную песню, она подходила к его кроватке. В свете ночника она вглядывалась в его ангельское спящее лицо...