Мне пересказывают «гениальную» идею, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь так, как улыбаются люди, когда вежливо слушают человека, уверенного, что открыл вечный двигатель. Улыбка стеклянная, в глазах — ни капли восторга. — Мамина мысль такая, — осторожно произносит Кирилл, глядя не на меня, а в окно, где февраль делает вид, что он март. — Мы продаём твою добрачную квартиру, и… — Стоп, — говорю я, ставлю кружку на стол так, что ложечка звякает, как маленький колокол. — Уже нравится. Продолжай, я готова восхищаться...

Поздним вечером по мощёной дороге между одноэтажными и двухэтажными каменными домами с коричневыми черепичными крышами крадучись двигался черноволосый мужчина с орлиным носом. Он был одет в красный дублет, расшитый золотом и серебром, и алые шоссы. Голову венчал бордовый берет с большим белым пером. Он следил за девушкой в зелёном платье и мягких бирюзовых туфлях. Вороные волосы барышни были заправлены в ретикулу, сеточку из серебра, украшенную жемчугом. Рядом со знатной дамой шёл стражник в серой стёганке и коричневых брюках...