— Мамуль, а нарисуй мне крылышки! — девчушка в коротком розовом платьице подбежала к матери, протягивая флакончик. — Лена, а ты же не болеешь, — улыбнулась женщина. — Ну всё равно нарисуй! — Ладно, сейчас только наволочку доглажу и приду. Готовься пока. Девочка, топая пяточками, побежала в комнату, по пути стягивая с себя платье. Мама сложила аккуратно наволочку, ещё раз прошлась по ней горячим утюгом и отложила в стопку с глаженым бельём. Зашла в комнату, где, распластавшись на животе, на стареньком диване ждала дочка...

— Мам, ты должна мне помочь. — Прости, доченька, но я тебе ничего не должна. Эти слова повисли в воздухе, словно тяжёлые капли дождя перед грозой. Екатерина Васильевна сжала в руке телефонную трубку так, что побелели костяшки пальцев. На том конце провода повисла звенящая тишина. — Что значит "ничего не должна"? — голос Елены дрогнул. — Ты же моя мать! Екатерина Васильевна прикрыла глаза и глубоко вздохнула. За окном кружились жёлтые листья — осень раскрашивала мир в свои любимые цвета, словно пытаясь скрыть неприглядную правду жизни за золотым занавесом...