Где-то в конце девятнадцатого века. О проклятье, преследующем род Анфисы, говорили уже в открытую. Тяжёлые роды не прошли для неё даром, долго оправлялась она, долго в себя приходила. А как вышла впервые за ворота, так в деревне и ахнули: тень то шла по улице, а не Анфиса. Всегда цветущая и пышущая здоровьем баба превратилась в исхудавшее измождённое существо с почерневшим лицом. Сколь ни билась Кузьминична, отпаивая Анфиску своими чудодейственными отварами, - всё без толку. Будто мертворожденные дети забрали кусок её жизни, навсегда стерев радость с лица...

Собрав посуду со стола, Ида предложила: - Довезите меня до двора Ленских. Посижу, пообщаюсь с бабушками на скамеечке. Лучше их никто не охарактеризует соседей. Уже через час Ида Аркадьевна расположилась на детской площадке напротив подъезда Ксении и Стаса. Двор был тихий и уютный. Уюта добавляли заросли акации, с трёх сторон, отделяющие игровую зону от остальной части двора. На площадке было всё: и качели, и песочница, и горка, и даже карусель! В центре пестрела цветочная клумба с петуниями, а по периметру размещены скамейки красного, жёлтого и зелёного цветов, как светофор...