Я устала ждать слов. Но в ту ночь он просто приехал. Без цветов, без пафоса. И сделал то, что оказалось сильнее всех признаний. — Мне плохо. Не могу дышать. Слова дрожали на экране телефона, как будто даже текст боялся их произнести. Я сидела прямо на полу коридора, в пижаме, с растрёпанными волосами и пустым взглядом, уткнувшись в холодные плитки, будто они могли дать ответы, которых не давал никто. Вокруг стояла абсолютная тишина, но внутри меня гудел тревожный фон — как старый холодильник, который не выключается ни днём, ни ночью...

Никита Воронов в очередной раз пробежался глазами по недописанному договору. Документы по иску Семёнова должны были быть готовы к завтрашнему утру, а до дедлайна оставалось меньше суток. Проблема заключалась в том, что ключевые справки на двадцати страницах лежали дома в сейфе. — Блин, как же достало! — пробормотал он, потирая виски. Небольшой юридический офис в Бутово находился всего в трёх километрах от их квартиры в новостройке. Можно было, конечно, проехать на своём Hyundai через вечерние пробки, потратив час в одну сторону...