В этой проклятой деревне всё и случилось. Тридцать лет твердил себе, что ноги моей здесь больше не будет, но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Хотя, очень сомневаюсь, что именно божий промысел привёл меня сюда. Деревня ведьмы... Гляжу сейчас на все эти чёрные, будто вросшие в землю избы, на поросшие бурьяном подворья и кажется, что время здесь застыло. Ничего не изменилось. Разве что дом ведьмы Натальи обветшал. Всё, как раньше. Даже нынешний июль такой же жаркий, как тот июль 88-го...

Клятва дана у свежей могилы. Клятва мести. Клятва крови. Вера стояла над раскрытой раной земли, где лежал её муж, и шептала слова, от которых стыла кровь в жилах: 'Найду. Убью.' А потом — тишина. Только вой ветра да хруст снега под сапогами убийцы, который, она знала, ещё дышит где-то рядом. И смотрит. И ждёт. Холод. Он въедался в кости, глубже горя, острее ножа. Январь 1946 года выдался лютым, словно сама война, только что отползшая на запад, выдохнула на израненную землю последний ледяной стон...