Слава - Стань сильней
Текст песни "Александр Устюгов и группа Ekibastuz — 28" На озимых - серый табор Куропаток. И ноябрь Вьюгой скалится. Не добитые морозом, С веток падая об оземь, Разбиваются Листья, бьются как посуда, Снегом кроет их, паскуда, Белая зима. Поседевшая от боли, Замерзает тихо в поле Прелая земля. И до прощания со светом - Два шага без километра, И дрожит рука. Черной паленой щетиной, Лапы копоти и дыма, Душат облака. Нету сил, хочу поддаться, Оступиться, отоспаться, И с листвой лежать остаться На века. Запад ходит по Востоку. Хладнокровно и жестоко Наступает, гад. А между ними мой пехотный, Обескровленный, голодный, Штурмовой отряд. И, засоленные потом, Выползаем на работу С матом на устах. То ли ветер в уши свищет, То ли пуля меня ищет - Кровь на волосах. И до прощания со светом - Два шага без километра, Как же устоять? Запад давит нам на глотку, И по нам прямой наводкой Начал дожимать. Но если нам сейчас поддаться, Где же солнцу подниматься? Не сорваться! Удержаться! И дышать... Выгибает поле спину. По нему густой лавиной Расползаются То ли черви, то ли черти, То ли родственники смерти. Приближаются, И сжимая в своих кистях Желтые осколки листьев И остатки сил. Мы, молясь вождям и богу, Ждем врага в своих берлогах, Губы прикусив. А в ослеплённом солнцем детстве, В тридесятом королевстве - Руки мамины. К пацанам торопит лето. Квас, футбол, в кино билеты... Кем же стали мы? Ни имен, ни лиц, ни судеб. Опадают в зиму люди С наступлением заснеженной войны.
— Пётр… ты просил освободить тебе место. Я освободила. Для тебя — за дверью.
«Я думала, хуже измены ничего не бывает.
Оказалось — бывает». Она произнесла это вслух, будто проверяя на вкус каждое слово. И вкус был горьким, как холодный чай, забытый на подоконнике. Кухня стояла в полутьме: лампа под потолком перегорела ещё неделю назад, но руки не доходили заменить. Вечером, в этом полусумраке, посуда в раковине казалась каким-то безличным рельефом, а паркет под ногами — зыбким. На столе, под бокалом с недопитым вином, лежал лист бумаги. Грубый, с рваными краями, будто его вырвали из чужой жизни и подбросили сюда...