После развода она не планировала ничего, кроме выживания. Но жизнь развернулась так, что свобода стала её силой. Рука дрожала так сильно, что шариковая ручка выводила буквы неровно, словно писал первоклассник. Лада закусила губу и заставила себя закончить подпись на заявлении о расторжении брака. Пятнадцать лет — и четыре росчерка пера. Сотрудница ЗАГСа смотрела на неё с привычным безразличием. Для неё это был просто очередной развод в череде других, а для Лады — обрушившийся мир. — Заявление принято...

— Лариса, ты что, совсем съехала? В этом возрасте и в таком платье? Я обернулась к зеркалу в прихожей. Алое шёлковое платье сидело как влитое, новая стрижка добавляла дерзости, а губы... господи, когда я последний раз красила губы в такой цвет? — В каком возрасте, Николай? — спокойно спросила я, поправляя серьги. — В возрасте свободной женщины? Он стоял в дверях спальни с такой растерянностью, будто я внезапно заговорила на китайском. Двадцать лет он диктовал мне, что носить. Двадцать лет я слушала про "неподходящие юбки", "вызывающие цвета" и "твой возраст"...