Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

— Прикопаю ее где-нибудь, а ментам скажу, что без вести пропала, — хмыкнул он, — взять с нее все равно нечего, все деньги я у нее выцыганил уже. Хата только осталась… — Вот этим ее и треснешь, — напутствовал Игорек своего дружка, — посильнее, чтобы наверняка. Потом мне отзвонишься, скажешь, как все прошло. Ночью от Ларки избавимся. Кстати, девку нужно найти, на нее похожую. Вот дура! Звал ведь замуж, так отказалась. Мог бы через полгода просто в наследство вступить и все. Гадина, испортила все! *** Игорь вышел из ворот колонии и жадно вдохнул свежий воздух свободы...