Снег с утра валил косой стеной, но к вечеру город устал и замедлился: фонари растеклись мягкими лужами света, стекло на кухонном окне запотело изнутри, а у плиты тихо булькала курица — ужин для двоих. Яна выключила конфорку, накрыла кастрюлю крышкой и прислушалась: в прихожей Андрей возился с ботинками, стучал каблуком о коврик, потом снял шапку, взъерошил волосы и зашёл на кухню, стряхивая с куртки налипший снег. — Замёрз? — спросила она, не поднимая глаз от разделочной доски. Она резала зелень, стараясь, чтобы нож шёл ровно, не цеплялся за волокна...

Звук разбитого стекла разрезал тишину квартиры. Вера замерла, сжав в руке половник. Суп, который она помешивала, продолжал кипеть, выплёскиваясь через край кастрюли и шипя на раскалённой плите. Из прихожей донеслись грубые мужские голоса и громкий, неестественно весёлый смех мужа. — Верка! — прогремел голос Игоря. — Ты где застряла? Она вздрогнула, быстро вытерла руки о фартук и выключила газ. Несколько глубоких вдохов, попытка успокоить бешено колотящееся сердце. Три года брака превратили её в пугливую мышь, вздрагивающую от каждого резкого звука...