1289 читали · 1 неделю назад
Я бы хотел тебя забыть — сказал мой взрослый сын, когда я спросила, будет ли он ужин
Я даже не сразу поняла, что хочу заплакать. Слова сына, сильного, уже со своими привычками, увлечениями и ранами, ударили в самое сердце не громом, а холодной стеной, за которой я вдруг осталась одна. Я стояла на кухне с чашкой остывшего чая, вслушиваясь в собственное дыхание, пытаясь понять — за что? Почему? И когда именно случился этот разлом? В детстве он был другим: ласковым, смешливым, всегда прижимался ко мне после школы, рассказывал, с кем поссорился, с кем помирился. Я гладила ему волосы, отвечала: «Ты у меня самый лучший, ты всегда можешь прийти ко мне с любым вопросом»...
Тяжело — когда ты требуешь. Легко — когда просишь...
Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...