Вечер опустился на город, но в квартире Ирины Сергеевны покоя не было. Желтоватый свет торшера выхватывал из полумрака её напряжённое лицо. Дрожащей рукой она отсчитала двадцать капель валерьянки в стакан с водой, залпом выпила и со стуком поставила его на полированный столик. Павел Дмитриевич, её муж, оторвался от вечерней газеты, с тревогой глядя на жену поверх очков. — Ира, что опять стряслось? У тебя лицо будто конец света наступил. — Он и наступил, Паша, наступил, — голос Ирины Сергеевны дрожал от сдерживаемых слёз...

В голове весна Как же я не знал Что такое, когда летают бабочки в животе И сердце будто жарят на плите Ну давай говорить с тобой откровенно, ай, ай, ай, ай Я не думал любить, что кровью по венам, ай, ай, ай, ай Но тебя я нашёл, а может быть я дурак, ой-ой-ой Без тебя не дышу, не пишу, не вишу. Как так? Дура-дураки и сердце плавится Дура-дураки тебе не нравится Дура-дураки зовут на танец Дура-дураки У меня любви целая фура Я люблю тебя, люблю тебя, дура Но ты уйдёшь с другим, враги и я погиб Ну почему-то...