Мне пересказывают «гениальную» идею, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь так, как улыбаются люди, когда вежливо слушают человека, уверенного, что открыл вечный двигатель. Улыбка стеклянная, в глазах — ни капли восторга. — Мамина мысль такая, — осторожно произносит Кирилл, глядя не на меня, а в окно, где февраль делает вид, что он март. — Мы продаём твою добрачную квартиру, и… — Стоп, — говорю я, ставлю кружку на стол так, что ложечка звякает, как маленький колокол. — Уже нравится. Продолжай, я готова восхищаться...

В четверг, после шести уроков и классного часа, Светлана возвращалась домой совершенно разбитая. День выдался тяжелым. Мать одного из ее учеников, отъявленного хулигана и двоечника, устроила ей скандал в коридоре, обвиняя в предвзятости и непрофессионализме. Светлана пыталась говорить спокойно, приводить факты, но женщина ее не слушала, кричала так, что собралась толпа. Директор, вызванный на шум, вяло пожурил обеих и ретировался. Светлана чувствовала себя униженной и абсолютно беззащитной. Она вошла в пустую квартиру...