– Натали, ну что ты опять? Неужели так сложно для гостей стол накрыть по-человечески? Хоть раз салат без промаха! – голос Егора, словно зазубренным ножом, вспорол вечерний воздух, настоянный на запахах укропа и жареной картошки, и повис над столом фальшивой нотой в стройном хоре будничного уюта. – Прошу, не начинай, – прошептала я, комкая уголок салфетки, словно пытаясь выжать из нее капли своей неуверенности. Надя, Лена, Коля – привычный круг друзей – замерли, словно испуганные зверьки, и синхронно уставились в тарелки...

— Мам, а почему папа больше не смеется? Вопрос прозвучал между укусом яблока и очередной попыткой нацепить носок. Марина замерла с расческой в руках. Четырехлетняя Алиса смотрела снизу вверх — честно, прямо, как умеют только дети. — Папа устает на работе, солнышко. Взрослые иногда забывают смеяться. — А ты тоже забудешь? Марина присела на корточки, поправила дочке челку. — Никогда. Обещаю. Но уже тогда, произнося эти слова, она чувствовала, как что-то внутри дрожит. Тонкая струна, готовая лопнуть от малейшего напряжения...