"Не смей!" — Анна сжала кочергу, глядя в бешеные глаза свекрови. Рассыпанная соль сверкала на полу, как последняя капля терпения. Ночь, мороз, война — но она уйдёт. Сына заберёт. И начнёт новую жизнь. Холодный ноябрь 1943 года въедался в стены старого дома в селе Подгорное, как сырость в подвал. Анна прижала ладонь к щеке – там, где час назад расцвел синяк от толчка свекрови. Не сильный, но унизительный. Как всегда. Больше года прошло с похоронки на Петра, а Евдокия Степановна, его мать, словно искала в Анне виноватую...

Даже в первую брачную ночь Кира не могла перестать думать о том парне. - Может ты просто не хочешь? Устала? Я пойму, - Саша остановил на мгновение "старания" и посмотрел в лицо новоиспечённой жены. - Да как-то вымоталась... Столько впечатлений. Но я хочу! Продолжим... И Кира, принимая ласки теперь уже мужа, старалась отогнать видение того цыгана по имени Роман. Но не могла. Его чёрный горящий взгляд, протянутые руки, красное пятно на рубашке... Этот образ появлялся внезапно, между прикосновениями мужа - как резкий порыв ветра, как внезапный снег посреди лета...