Дождь начался так внезапно, что первые капли, ударившие в лобовое стекло, еще казались случайными, но уже через минуту дорога превратилась в мутную полосу, стекающую вниз, а дворники — в беспомощных, лихорадочно мечущихся насекомых, которые только сильнее размазывали серые разводы. Аня наклонилась ближе к лобовому стеклу, щурясь, будто от этого могла хоть что-то разглядеть. Асфальт впереди исчезал в серебристой дымке, машины то и дело выплывали из нее, облепленные брызгами, и тут же снова растворялись...

Вот так живешь, день за днем, и кажется, что все будет длиться вечно... А потом — раз! — и смерть уже тут, тихонько стоит за плечом, хотя ты её вовсе не ждал. И что там, за последним вздохом? Кто знает? Может, светлый рай с ангелами, может, адский огонь и скрежет зубовный. А может, воинственный пир в Вальхалле, или сумрачное царство Аида, где течет река Лета, стирающая память. Или, глядишь, новая жизнь в ином времени — и снова круг, и снова борьба, как у героини Аллы Кузьминичны, вот только в прошлой...

Она всю жизнь жила ради дочери, думая, что благодарность не нуждается в напоминаниях. Но однажды в её дверь постучали люди в форме «заботы»… С этого момента её дом перестал быть крепостью. Дом пахнет вареньем из крыжовника и аптекой. Эта смесь смешит внучку: она морщит нос, говорит, что у прабабушки «аромат детства и таблеток». Я смеюсь вместе с ней, а когда она уезжает к маме, ставлю баночку на верхнюю полку и раскладываю по дням свои препараты в круглую коробочку с отделениями. Понедельник—белая, вторник—розовая, среда—синяя, как небо над речкой, где я когда-то учила дочку плавать...