Тянутся росы к туману и речке. Тянется пламя прозрачное к свечке. Песня печальная в дружбе с рябиной. Тянется по небу клин журавлиный. Где ты, любимый? Тянутся травы к сиреневым росам. Тайну влечёт к безответным вопросам. Летние звёзды лучистого цвета. Только и звёзды не знают ответа. Милый мой, где ты? Тянет, колосьями спелого хлеба, Низкую землю к высокому небу. Слёзы напрасные истину знают...

Маша сидела на кровати и бесконечно перебирала вещи, которые только что сложила в рюкзак. На лице — смесь раздражения и уныния. Она смотрела на старый портрет на стене — улыбающуюся бабушку в сарафане и платке, а в душе росла обида. — Маша, ты опять собираешься ныть? — голос мамы звучал с кухни, раздраженный и уставший,— сколько раз уже говорила: лето в деревне — это не наказание, а отдых! Если бы не ты сама… — Отдых? — резко перебила дочь, поднимаясь с кровати, — мне не нужен твой “отдых”. Я провалила сессию, и ты решила меня так наказать! А не то, что вы называете “перезагрузкой”...