Вечером над селом вновь разнеслись звуки гармони, поплыли над полями и лесами, а односельчане уже знали, вновь не на месте сердце Тимохи. Мелодии лавинами одна за одной накрывали село, согревали сердца девчонок и даже замужних женщин, которых тоже накрывали воспоминания из своей молодости. Марьяна тоже слышала игру на гармони, но из дома не показывалась, она обиделась на Тимофея. - Ну опять развернул меха своей гармони Тимоха, - говорили меж собой односельчане, - не иначе с Марьянкой поссорились...

Памяти моего отца посвящается. Шурка родился в проливной дождь и грозу, в самой середине лета, за несколько лет до войны. Мамка, носила его четвертого. С утра ушла на сенокос. Пустела в сенокосные дни деревня, все кроме грудных детей и стариков уходили на заготовку сена. К обеду у нее заперехватывало спину, но она терпела, потому что сходились тучи, чернело небо, собирался дождь. Каждые руки были на вес золота. Но охав все чаще и чаще, поняла, что роды близко. Поставила грабли, крикнув женщинам: «Кажись рожаю!»...