— Так вот, говорю ему: я не могу каждый день мотаться на другой конец города. А он мне: либо так, либо мы найдем другого кандидата, — Миша энергично жестикулировал, рассказывая что-то брату на кухне. — И что ты решил? — спросил Женя, отпивая кофе. — Согласился, конечно! Работа-то хорошая. Зарплата приличная, перспективы есть. Буду ездить на машине Тани, она же не против. Таня, стоявшая в дверном проеме, кашлянула, привлекая внимание. Мужчины одновременно повернулись к ней. — Привет, дорогая, — Женя попытался улыбнуться, но улыбка вышла виноватой...

Любовь толкнула дверь кухни и замерла на пороге. Тишина давила на плечи, словно тяжёлое одеяло. Ещё вчера здесь пахло жареной картошкой и дешёвыми сигаретами Ольги, а теперь... теперь только пустота и слабый запах моющего средства. Она провела рукой по выключателю — свет вспыхнул, обнажив знакомую до боли кухню. Белые занавески, которые она сама вышивала десять лет назад, стол с потёртой клеёнкой, холодильник, весь в магнитиках от разных городов. На столе лежал сложенный пополам листок. Любовь узнала почерк Ольги — размашистый, с наклоном, как учили в советской школе...