Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

— Оль, у меня отличные новости! Просто бомба! Мы с мамой всё придумали! Антон влетел на кухню, сияя от собственной предприимчивости. Утреннее солнце, пробиваясь сквозь кухонное окно, запуталось в его взъерошенных волосах, делая его похожим на восторженного мальчишку, который только что изобрёл вечный двигатель. Он с размаху чмокнул жену в щеку, пахнув свежестью уличного воздуха и зубной пастой, и плюхнулся на стул напротив. Его глаза горели азартом, он буквально подпрыгивал на месте от нетерпения...