Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...

— Квартира продана, документы у нотариуса, — свекровь положила папку на стол с таким видом, словно объявила о начале войны. — Деньги поделим поровну. Елена застыла с чашкой кофе в руках. Утро субботы началось так обычно — она готовила завтрак, пока муж ещё спал. И вдруг эта новость, брошенная Валентиной Сергеевной так небрежно, словно речь шла о покупке хлеба. — Какая квартира? — Елена медленно поставила чашку на стол. — О чём вы говорите? Свекровь усмехнулась и достала из папки документы. — Квартира твоего мужа, конечно...