Он остался один. Совершенно... С ним никто из семьи не хотел общаться, и Никита чувствовал себя изгоем. В свои двадцать пять лет он остался без поддержки близких, и без друзей. А зачем он им, если с него теперь нечего взять? Сидя в комнате общежития, Никита смотрел в стену, по которой шла большая трещина. Её не закрывал полностью даже календарь, на котором парень отмечал дни до окончания вахты. Он выдержит, вытерпит, но заработает денег и вернёт матери всё, что он у неё украл. Он оденет и обует младшую сестрёнку, соберет сам её к школе...

— Я же сказал, я сам решу этот вопрос, — бросил муж, скидывая пальто на кресло. Запах дорогого парфюма и улицы ворвался в теплую прихожую. — Алексей, это не просто «вопрос», — я старалась говорить ровно. — Ты в третий раз срываешь сделку, оскорбляя риелтора. Моего риелтора. Он прошел на кухню, открыл холодильник. Привычный жест хозяина дома, который не считает нужным смотреть на ту, кто к нему обращается. Словно я была частью интерьера. — Твоего? Аня, а кто платит этому твоему риелтору? Кто оплачивает...