Диск луны сбросил в спешке вуаль, Не выдав все тайны, мечты Цвет поменял на холодную сталь, Выстроил в небе мосты, Ночь торопила, маня за собой, К звёздам далёким звала, И поднялась высоко над землёй, Туда, где царит тишина Словно опомнясь,...

-«Всё, всё, всё! Глуши! – заорал Фриц, соскочив с капота и замахав руками. Водитель, следивший за ним высунувшись из окна, выключил зажигание, а трёхосный, бортовой «Айнхайтс-Дизель» в грязной, жёлтой окраске DAK[1] затрясся, отказываясь глохнуть. Мимо, объезжая застывший грузовик, и вынырнул и остановился сбоку односкатная штабная машина с выгоревшим, драным, брезентовым верхом. -«Ну что у вас там?» - нервно выкрикнул офицер. -«Бесполезно, герр гауптман! Слишком жарко! Закипел. Мы угробим двигатель, если и дальше будем ехать под этим проклятым солнцем! – ответил Фриц...