А теперь не могу молчать, не хочу я, Милочка, с собой эту тяжесть уносить. Не даёт она мне покоя. Вот как дело, значит, было...

Дед Толь сидел на лавке перед забором, в тени старой, с облезлой корой, яблони. Хрясь – упало яблочко, об угол доски раскололось, потекло соком на землю, а по воздуху кисло-сладким запахом прямо в ноздри деда. Тот чихнул, как кот, не открывая рта, вытер нос широкой мозолистой ладонью, а потом об штанину – руки, и вновь затих. Сидит, смотрит, думает. А что думать уже и не знает – всех перебрал. Лёшу-хулигана сразу откинул. Пожил дед Толь на свете, видели-знаем. Чувствовал он, что Лёша на кривую дорожку свернет, уже бутылку со старшими распивает...