— Четверку получил по математике! — радостно показывает Максим дневник. Вчера до ночи решал задачки, просил помочь. Я вижу его старания, его гордость. Глаза горят, ждет похвалы. А бабушка тут же: — А Димка у Светки опять пятерку схватил! Вот умница какой! Максимка, учись у двоюродного братика! Сын мгновенно тускнеет. Опускает глаза, тихо убирает дневник в портфель. Его радость испаряется, как будто её и не было. "Димка, Димка", — шепчет он себе под нос с такой болью, что сердце сжимается. — Димка...

Я не сразу поняла, кто эта женщина, сидящая за кухонным столом с чашкой мятного чая, в моём доме, в моём мире. Вечернее солнце лило золотой свет на её лицо, усталое, потускневшее, но всё ещё держащее в себе нечто знакомое — опасное, тревожное. Только по изгибу носа, чуть вздёрнутому, по тонким пальцам с облупленным малиновым лаком и длинному ногтю на мизинце, по голосу, хриплому от сигарет и вечного раздражения, я догадалась — мать. Та самая. Женщина, чьи звонки были редки и не по делу, чьи посылки пахли безразличием, чьи «я тебя родила» гремело громче любой угрозы...