И. Бродский МБ Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером подышать свежим воздухом, веющим с океана. Закат догорал на галёрке китайским веером, и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно. Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам, рисовала тушью в блокноте, немножко пела, развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком и, судя по письмам, чудовищно поглупела. Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более немыслимые, чем между тобой и мною...

После этого начался рабочий процесс. Как и раньше, рано утром мужчина уезжал из дома и поздно вечером возвращался. Он видел, что в это время Илона не халтурит, она не лежит на диване, не смотрит телевизор, она всё так же работает по дому. Хоть ей не нужно готовить обед, но какую-то работу девушка всё равно находит. И это нравилось мужчине. Наконец, с отдыха вернулись Дима с Кристиной. Как только они вошли домой, Кристина остановилась на пороге. — Фу, чем это здесь пахнет!? — сказала она вслух. — Это, наверное, я только что мыла окна и запах ещё не выветрился, — сказала ей Илона...