Я всегда твердил, что судьба - игра. Что зачем нам рыба, раз есть икра. Что готический стиль победит, как школа, как способность торчать, избежав укола. Я сижу у окна. За окном осина. Я любил немногих. Однако - сильно. Я считал, что лес - только часть полена. Что зачем вся дева, раз есть колено. Что, устав от поднятой веком пыли, русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле. Я сижу у окна. Я помыл посуду. Я был счастлив здесь, и уже не буду. Я писал, что в лампочке - ужас пола. Что любовь, как акт, лишена глагола...

— Алина Петрова, к доске! Голос профессора Михайлова прозвучал как приговор. Алина медленно встала, ноги подкашивались. Квантовая механика. Опять эта проклятая квантовая механика. У доски она застыла с мелом в руке. Формулы в голове перемешались в кашу. Уравнение Шрёдингера? Или это было что-то другое? — Мы ждём, — холодно сказал Михайлов. Алина начала писать. Какие-то символы, цифры. Знала же, что неправильно, но руки двигались сами. — Достаточно, — профессор покачал головой. — Садитесь. Двойка...