Она спала с алюминиивыми огурцами на брезентовом поле. Я видел собаку - она была. Так не преступна и не принужденная. Словно упавший на землю по черневший осенний лист. Она мечтала. О солнечных зайчиках и полевых цветочках. О металлических свинцовых звездах. И героическом полете восковых апельсинах. На одинокую восковую луну. Я видел собаку - она храпела, как высохший труп в политым только что розовым дождём. Полевом черноземе. Собака спала и видела. Один странный сон, как будто - он летает, где - то далеко - далеко, уже за веселыми километрами земли...

– Нет, это исключено! Я не позволю превратить наш дом в приют для бродячих собак! – громкий мужской голос ударил по моим ушам как раскат грома, заставив вжаться глубже в угол старого сарая. – Она умрет там одна! В минус тридцать! – детский голос дрожал от отчаяния и сдерживаемых слез. – Неужели тебе совсем не жалко? – Илья, последний раз повторяю – нет! У нас едва хватает денег на твои занятия. Ты думаешь, эти уколы для спины копейки стоят? А корма, прививки... – Деньги, деньги, деньги! – в голосе мальчика прорвалась горечь...