— Ты обнаглела там в своей столице! — крикнула мне племянница, когда я указала ей на грязную посуду у неё дома. Я замерла. В руках у меня была чашка с кофе, и на дне что-то плавало. Честно говоря, я не хотела разбираться. — Лен, ну серьёзно? — попыталась я смягчить ситуацию. — Я просто предложила помыть... — Предложила?! — её голос дрожал от злости. — Ты с порога начала указывать! «Ой, как у тебя тут грязно! Ой, а это что за запах? Ой, неужели нельзя протереть плиту?» Чёрт. Она была права. Я действительно вошла в её однушку и сразу включила режим «старшая тётя»...

Чувствую, что за столом, где сидят все мои, Кана так взволнована, что затаила дыхание. Я её понимаю. Эта загадка мучила Карину не один год. Лидия в ответ на мой вопрос реагирует необычно – сначала бледнеет, потом краснеет и, скривившись, шипит: – Всем! Понимаете, она меня не устраивает даже свои существованием. Мне не досталось от неё ни внешности, ни голоса. – Голоса? Не понял?! – Не знаете? А она поёт. Нет не так, как тогда на набережной, а как сказочная сирена. В экспедициях она часто пела. Её коллеги и студенты иногда слышали, как она, забравшись подальше от всех, пела...