Я стояла как вкопанная. Чемодан всё ещё был в руке, пальцы онемели от холода, но я не отпускала его — будто это был мой последний якорь в этом мире. Дверь закрылась прямо перед моим лицом. Щелчок замка прозвучал громче любого крика. «Моя жена не любит, когда за столом чужие» — слова сына будто повисли в морозном воздухе между нами. Чужие. Я — мать, родившая его, выносившая под сердцем девять месяцев, мучившаяся почти двое суток в роддоме. Я — женщина, прожившая для него сорок семь лет своей жизни...

— Твоя сестра меня обокрала. В трубке на несколько секунд повисла плотная, густая тишина, в которой слышался лишь фоновый шум чужого офиса. Затем раздался неуверенный голос Максима, искажённый динамиком телефона. — Оль, может, ты ошиблась? О чём ты вообще? Ольга стояла посреди спальни, залитой безразличным утренним солнцем. Её взгляд был прикован к открытой шкатулке на туалетном столике. Резная, из тёмного дерева, подарок Максима на их первую годовщину. Красный бархат внутри был безжалостно пуст в двух главных отделениях...