Александр Горенский Большинство событий, происходящих со мной, я стал запоминать лет с трёх, но некоторые, более ранние, тоже запомнились. Самое первое — это падение с лестницы летом 1940 года. В 1946 году мама рассказывала, что сестра Валентина с подругами затащили меня-двухлетнего по лестнице на площадку перед дверью, ведущей в чердак нашего тайшетского дома. Я на этой площадке уснул, девчонки заигрались и меня не контролировали. Во сне я каким-то образом оказался на краю площадки и по лестнице скатился на землю...

Стаев нажал кнопку лифта. Раздался привычный скрежет. Звук из далёкого детства. Так скрежетал лифт в доме бабушки, когда Стаев был мальчишкой. Он помнил даже решётчатую стенку шахты, двойные двери — их надо было открывать вручную. Сквозь решётку видно было, как приближается лифт и как навстречу ему движутся толстые тросы. Дом был старый, бабушка жила на улице Жданова, квартиру получал ещё дед, но деда Стаев почти не помнил. Бабушкин образ с каждым годом тоже как будто отдалялся, таял в дымке невозвратимого...