Тишина, повисшая в комнате после ультиматума Ольги, была густой и тяжёлой, как бархатный занавес в старом театре, скрывающий за собой либо трагедию, либо триумф. Тамара Игоревна, с её лицом, искажённым гневом, напоминала свергнутую королеву. Дима, бледный и растерянный, метался взглядом между двумя самыми важными женщинами в его жизни. Это был его выбор, его момент истины. — Мама, — наконец выдавил он, и голос его был хриплым. — Я думаю… тебе лучше пойти. Тамара Игоревна задохнулась от возмущения...

– Сил моих нет твою родню терпеть! – Марина швырнула кухонное полотенце на стол и решительным шагом направилась в спальню. Андрей застыл с недоеденным бутербродом в руке. Такой злой он видел жену нечасто. Хлопнула дверца шкафа, затем послышался характерный звук выдвигаемого чемодана. – Марин, ты чего? – он поспешил в спальню, где супруга методично складывала вещи. – Ну подумаешь, мама мебель переставила. Она же хотела как лучше. – Как лучше? – Марина резко обернулась, глаза ее блестели от сдерживаемых слез...