Надежда Ивановна накрывает на стол, расставляет лучшие тарелки, достаёт домашние соленья. Сын с женой должны приехать к обеду — первый раз за месяц. И каждый раз она надеется: может, на этот раз всё будет по-другому, может, Катя наконец оттает, станет ближе... За окном март, солнце пробивается сквозь тучи, а в душе — всё та же тревога. Три года, как Игорь женился, а отношения с невесткой так и не сложились. Не то чтобы ссорились — нет, всё вежливо, корректно. Но холодно. Как будто между ними стеклянная стена...

— Наконец-то! Явилась! Я тут, между прочим, с голоду помираю, жду тебя битый час! Когда ужин-то будет, а, кормилица? Голос Фёдора, прозвучавший из полумрака прихожей, резанул по натянутым до предела нервам Ани, как тупой нож по наждачной бумаге. Она с трудом провернула ключ в замке, толкнула тяжелую дверь и, не снимая туфель на убийственных шпильках, буквально ввалилась в квартиру. Сумка с ноутбуком, тяжелая, как гиря, соскользнула с плеча и с глухим стуком упала на пол, но Аня даже не повела бровью...