— Артём, нам надо серьёзно поговорить, — голос Светланы Николаевны дрожал, в её глазах блестели слёзы. — У меня большие неприятности. Катя остановилась у входа в кухню, не решаясь переступить порог. Очередной разговор свекрови с сыном явно не был предназначен для её ушей, но внутреннее чутьё подсказывало, что это может коснуться их семьи. — Что стряслось, мама? — Артём выпрямился, его лицо стало серьёзным. — Эти займы... Я не могу справиться с платежами. Ты же знаешь, я помогала Ларисе с её бизнесом? — Светлана Николаевна вытерла глаза платком...

«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...