«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

Часть четвёртая Ярик сбежал вниз по лестнице и во дворе столкнулся с соседкой. - Здравствуйте! — произнёс привычно и собрался было бежать дальше, но она удержала его. - Ярослав, а мать-то где? Что-то не видать её. - А они с дядей Лёшей и братом к бабушке и дедушке уехали. — Ярик насторожился. - Вон оно что! А ты что же, один, что ли? — ахнула она. — Чего не взяли тебя? - Нет, я у папиных родителей живу. А домой приехал... — Мальчик запнулся. — Это... Цветы полить. Цветов дома отродясь не водилось, мама не любила их...