Ночной звонок разорвал тишину, словно выстрел. Валерий вздрогнул и нащупал телефон. Часы показывали 3:17. — Алло, — хрипло произнёс он, пытаясь разлепить веки. — Валера, открой дверь. Этот голос. Сон мгновенно улетучился. — Марк? Ты что, здесь? — Открой, говорю. Я внизу. Валерий поднялся, накинул халат и прошлёпал к домофону. На экране маячила знакомая фигура. Потрёпанная, сутулая, с растрёпанными волосами — не то Марк, не то его призрак. Он нажал кнопку и впустил ночного гостя. Пока лифт поднимался, Валерий успел поставить чайник и достать стаканы...

Я проснулась от ощущения, будто на грудь мне положили не просто мешок с цементом, а весь бетонный блок из старой стройки. Он давил, холодил, мешал дышать, и хотя физически я лежала в тёплой постели, душой я уже стояла на краю нервного срыва. Часы показывали 7:02, суббота, выходной, но никакой радости от этого не было — только тоскливая уверенность: день будет испорчен. В животе — тревожный узел, в горле — ком. Я научилась отличать эти утренние знаки, они никогда не обманывали. Особенно когда дело касалось Серафимы Ивановны — матери моего мужа, Игоря...