Если бы мне кто-то десять лет назад сказал, что однажды я буду стоять в дверях собственного дома, с каменным лицом выгонять родню, яростно защищая своё право на тишину, порядок и личные границы — я бы подумала, что этот человек либо сумасшедший, либо перепутал меня с кем-то другим. В то время я была другой — мягкой, доверчивой, почти болезненно вежливой. Я верила в силу семейных уз, в то, что если кто-то из родных вдруг ошибётся, скажет или сделает что-то неловкое — достаточно будет сесть за стол, налить чаю, достать баранки, и под мерный пар от чайника с душицей всё уладится...

Я тебя никому не отдам, Зарекаюсь, клянусь, обещаю. Ты пройдёшь по зыбучим мечтам, Там, где скользко, по самому краю. Я тебя от невзгоды спасу, Тёмной ночью и пасмурным утром. И тебя на руках унесу, В грот, где жемчуг горит перламутром. Поцелуем Тебя воскрешу, Чары все в один миг расколдую...