— Мам, ну не переживай ты так. Я же сказал, я что-нибудь придумаю, — голос Вадима, доносившийся из коридора, был густым, как сироп, смешанным из показного сочувствия и плохо скрытого раздражения. — Да, я всё понимаю. Ну, конечно, помогу. Всё, давай, отдыхай. Женя не подняла головы от книги. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и ощущала, как его слова, словно липкие нити, тянутся в комнату, цепляясь за мебель, за воздух, за её собственное спокойствие. Уже неделю их двухкомнатная квартира превратилась в сцену для театра одного актёра...

– Надо бы взять кредит, – сказал Паша, усевшись за стол с таким видом, будто сейчас скажет что-то серьёзное, важное… почти героическое. Катя оторвалась от записной книжки, где в очередной раз сверяла, как уложиться с платежами до конца месяца. Тетрадка была вся в подчёркиваниях, списках, стрелках. В этом году не планировалось ничего лишнего. Вообще ничего. – Кредит? – Она нахмурилась. – Нам и так по уши… – Да не на нас, – махнул рукой он. – Я про маму. Ей нужно развеяться. Ты же видишь, она еле живая...